[knight-without-arms]

Новогодний рассказ. Что называется, да здравствует чудо.

P.S. Так как уезжаю завтра вечером, то выкладываю сегодня.

За шаг до смерти ты бессмертен.
Вальдемар, князь антрас

Вдох. Выдох.
Пар вырывается изо рта клубами, поднимается вверх и истаивает. На фоне ночного неба его видно отчётливо.
Каждый шаг давался ему с преогромным трудом. Он еле волочил ноги. Понимал, что если рухнет здесь, посреди заснеженной пустыни, то уже никому ничем помочь не сможет.
Шаг. Ещё один. И ещё.
Холодных воздух раздирает лёгкие, разгорячённые, ходившие ходуном.
Янтарные глаза смотрят в небо с яркими непривычно крупными звёздами. В городе таких нет. В городе их скрывает свет уличных фонарей.
Ветер трепещет волосы, что куда белее снега. Бьёт в спину. И вроде бы помогает идти, но из-за него белоснежные пряди попадают в лицо – и ничего не видно, в нос – и трудно дышать, в рот – и становится совсем невмоготу.
В глазах двоится. Мерещится что-то. Свет? Показалось. Темно кругом. И нет никого рядом.
Изо рта вырывается то ли стон, то ли всхлип. Дышать становится ещё труднее.
Шаг. Ещё один. И ещё…
Он падает в холодный, ставший уже давно родным снег.

Лес светится в темноте фосфорными цветами, кислотными красками. Мелькают тени из Прошлого, где-то на грани видимости, где-то на краю поля зрения, где-то между уголком глаза и дальнейшей неизвестностью.
Что там, за спиной?
И ты резко поворачиваешься, смотришь за спину.
Ничего? Да, призраки Прошлого так просто не попадутся на глаза.

Круговерть созвездий. Метель, сошедшая с ума. Ледяные звёзды мерцают в тёмном небе, опрокинувшемуся вниз.
Яркие жемчужины шепчут что-то в межзвёздной бездне.
Поздно. Уже слишком поздно!
Он понял, что шептали холодны звёзды. Имена.
Уже мёртвые.
Неужели?..
Опоздал!

Сначала он почувствовал тепло. Потом – запах готовящейся на костре то ли похлёбки, то ли ещё чего-то очень вкусного. А ещё пахло сосновой смолой.
Раскрыв глаза, он не сразу понял, где находится. Сел, приложил ладонь ко лбу, встряхнул головой.
Чья-то властная и сильная рука уложила его на место. Холодные пальцы пробежались по его лицу, нажали на виски. Кто-то заботливо положил на его лоб сложенный платок, смоченный ледяной водой. И пульсирующая в голове, отдающаяся протяжно во всём теле, тянущая боль прошла.
В следующий раз он очнулся через какое-то время. Ему самому было трудно определить, сколько он пробыл в забытье. На этот раз запахи не ударили ему в голову, он воспринял их спокойно, как обычно. Удалось даже сесть и осмотреть место, куда он попал.
Справная изба, сложенная из сосновых брёвен – так вот откуда запах сосновой смолы, догадался он! – он лежит на кровати, укутанные несколькими одеялами. Напротив – массивный дубовый стол, на котором стоят какие-то склянки, разноцветные банки, высушенный вереск и какие-то незнакомые ему листья…
За окном щебетали синицы. Он выбрался из-под вороха одеял и, осторожно ступая по скрипящим половицам, подошёл к двери. Тихо раскрыв её, он заглянул в соседнюю комнату.
Пусто. Не таясь, он встал в дверном проёме.
В комнате жарко. Белая каменная печь стоит себе в углу и греет воздух.
Входная дверь стукнула. Вошёл человек – низкорослый, закутанный в несколько плащей разом. Волосы цвета солнечных лучей ниспадали на худые плечи.
- Доброе утро, - улыбнулся хозяин своему гостю.

Они сидели за столом и пили чай с малиновым вареньем, неспешно разговаривая обо всём на свете.
- Даерх, - обратился хозяин к своему гостю, - что же ты всё-таки забыл здесь, так далеко на Севере?
- Я… - беловолосый оборвал сам себя. – Я ищу кое-что.

Он боялся. Боялся, что сегодня, в этом году, может выпасть его черёд. Боялся, что никогда не вернётся. Ведь редко кто возвращался оттуда.
Как жаль, что люди уже не верят в своего бога. И за это приходится платить им. Иначе… иначе…
«Мы – беловолосые дети снегов, - вспомнились ему слова матери. – Наши души – плата за жизни всех в этом мире».
Как же он был счастлив, когда увидел, что у его дочери тёмные, как и у жены, волосы. Как же был счастлив!..
Стук в окно. Белые огни маячат где-то вдалеке. А потом исчезают. Любому другому они бы показались фарами проезжающей мимо машины, но он знал, что это – сигнал. Значит, пора.
Пора. В эту ночь снова собираются Дети Бога. Могучего и великого Хозяина Арктических Снегов.
Он встал, стараясь не разбудить спящую жену, но та всё-таки проснулась.
- Спи, родная! – шепнул он ей на ухо, коснувшись губами щеки. – Спи… Я скоро. Скоро вернусь.
Он проверил, как спит Мелори. Поправил одеяло дочери и тихо вышел.

Вдох.
Звёзды кружатся, вертятся над головой. Из-за яркого калейдоскопа рябит в глазах. Трудно дышать, почти невозможно. Будто бы горло стиснула чья-то властная невидимая рука.
Выдох.
Под ногами скрипит снег. Тишина. Гул, заполнявший уши секунду назад, стих.
Новый вдох.
Взрыв повторяется. Тысячи нитей жемчужного света тянуться к нему, проникая в его мысли.
Резкий выдох.
Он падает, заходясь в приступе кашля. На белый сверкающий снег падают тёмно-алые капли, в темноте кажущиеся иссиня чёрными.
Вместе с каплями крови на снег падают искорки жемчуга. Падают, и тут же растворяются в воздухе.

Он лежал в снегу, раскинув руки в стороны. Уже не чувствуя холода. Уже не чувствуя своего тела.
- Дети твои, - шептали бледные губы, - ложатся снегом к твоим ногам!..
Янтарные глаза стали медленно выцветать, будто бы покрываясь туманом. Светлые волосы стали ещё светлее, впитав в себя свет далёких звёзд.
Его крик застыл где-то вдали, превратившись в хрустальный лёд.

- Ма! Мама! – девочка с янтарными глазами потянула темноволосую женщину за руку. – Смотри! Снег идёт!
Снег и вправду шёл за окном. Он падал на землю крупными белыми хлопьями, постепенно скрывая под собой зелёную ещё траву. Снега никогда не было в этих краях. Он был только далеко на Севере, но из-за слишком низкой температуры там невозможно было жить.
Мать улыбнулась в ответ, но немного печально. Жаль, Даерх не видит.
Почему он ушёл? И, самое главное, куда? Где его носит?
Она даже и подумать не могла, что он не вернётся. Он частенько гулял по ночам. Но в этот раз прогулка затянулась. На целый год.
- Давай, солнышко, - мать взяла девочку за руку, но та упрямо стояла у окна и глядела на снег. – Мелори, зайка, пора за стол!
По телевизору шла новогодняя программа. Люди веселились, шути, пели, пили… Потом выступил президент. Потом – куранты на столичной площади.
- Мама, а я в школе…
Первый басовый удар колокола, перезвон колокольчиков поменьше.
-…слышала, что если…
Второй. Он тоже отдаётся в груди протяжным гулом.
-…загадать желание под Новый год…
Третий. Четвёртый.
-…то оно непременно сбудется!
Пятый. Шестой…
Все они отдавались громким эхом где-то внутри, били по ушам.
- Конечно, доченька. Сбудется. Всё сбудется.
Седьмой.
- Нужно только верить, зайка.
Как же она устала верить. Как устала ждать и надеяться!
Метель ударила в окно, распахнув его. Повезло, что стекло не разбилось! Женщина метнулась к окну, ссадив со своих колен Мелори, которая озадаченно и испуганно хлопала своими янтарными глазами. Мать быстро закрыло окно, пока холодный воздух окончательно не пробрался в комнату.
Ей на секунду показалось, что вдали замаячили белые огоньки. Она зажмурилась и встряхнула головой, а когда открыла глаза – уже ничего не было. Видение пропало.
Двенадцатый удар часов. Последний.
Тихие шаги где-то за стеной. Скрип снега под ногами. Аккуратный стук в дверь.
- Мамочка! – и радостный крик Мелори из коридора.